Темные воспоминания:
Чёрные розы
Я неспеша поднималась по лестнице. Сердце дико колотилось от смешанного со страхом возбуждения.
Старая
панельная пятиэтажка, на удивление чистая, с вымытыми чуть ли до блеска
лестничными площадками, чахлыми цветами в горшках на подоконниках, и
одинаковыми, обитыми потёртым, но аккуратным дерматином, дверями квартир
– по три на этаж – казалась одновременно унылой и уютной.
Стук моих
шпилек эхом разносился по пустому подъезду. Этот звук, казалось,
усиливал мою нарастающую нервозность. Я поглядывала на номера на
прикрепленных к дверям металлических табличках – 25, 26, 27… Четвёртый
этаж. На следующем. Ладони стали влажными, я нервным движением вытерла
их о футболку.
Последний лестничный пролет остался позади.
Вот она. Квартира номер 29. Я почувствовала, как по спине волной пробежал неприятный холодок.
Дверь,
ничем не отличалась от остальных, кроме необычной дверной ручки –
бронзовая, вся в затейливых завитках, которые казались почти живыми,
словно извивающиеся змеи – возле которой к дерматину был приколот
небольшой листочек бумаги, наверное, вырванный из блокнота. Надпись,
оставленная карандашом, гласила: «Уехал на дачу». Но это не имело
значения.
«Если на двери есть бумажка, неважно, что там написано, –
припомнила я. – Можешь смело звонить. Но если бумажки нет, просто уходи,
тебе всё равно в этот раз не откроют».
Я потянулась к черной пуговке звонка, но тут же опустила руку в нерешительности. Я всё ещё колебалась.
Сердце
трепетало, словно птица в клетке, бьющаяся о прутья. Руки слегка
дрожали. Сделав глубокий вдох, я постаралась успокоиться, и напомнила
себе о цели моего визита. Тут же поднялась жаркая волна возбуждения.
Поспешно, что бы не оставить себе выбора, я нажала на кнопку звонка.
Внутри квартиры раздалась приглушённая переливчатая трель.
«Звони три раза подряд».
Едва трель замолкла, я снова нажала на звонок. И ещё раз.
По ту сторону двери послышались уверенные шаги.
– Кто?
– Мне... – я запнулась. – Мне сказали, что я могу обратится по поводу чёрных роз. Они у вас есть?
Щёлкнул
замок и дверь отворилась. На пороге стоял молодой парень в тёмно-синем
домашнем халате. Невысокого роста, полноватый, с короткой стрижкой. В
его широком лице со вздёрнутым носом, и маленькими, брезгливо поджатыми,
губами, было что-то отталкивающее.
Он окинул меня с ног до головы
холодным оценивающим взглядом водянистых, на выкате, глаз, от которого
мне стало слегка не по себе.
– Вам нужны чёрные розы, барышня? –
вежливо осведомился он приятным сочным баритоном, который, на мой
взгляд, никак не вязался с его внешностью.
– Да-да, – я быстро закивала.
– Проходите, – он учтиво посторонился, пропуская меня в квартиру и запер дверь, отрезая меня от внешнего мира.
– Ты от кого? – его вежливый тон сразу же изменился, стал резким и неприветливым.
– От Луизы...– пролепетала я.
Мне захотелось немедленно уйти отсюда.
Он пристально взглянул на меня и кивнул.
– Сейчас посмотрим.
Парень достал из кармана халата пухлую записную книжку в кожаном тисненном переплете.
– Погоняло?
– Моё?
– Нет, блин, моё! Конечно твоё!
– Фокси.
–
Так... – он принялся листать свою записную книжку. – Фокси. Зовут
Алёна. Рыжая, мелкая, длинные волосы. Так, все верно. Мне уже звонили
насчёт тебя. Ты ведь из «креативщиц»?
Я кивнула.
Он убрал записную книжку в карман.
– Ты совершеннолетняя?
– Д-да, в этом году, – несколько невпопад ответила я.
– Паспорт покажи.
Порывшись в сумочке, я протянула паспорт.
Парень долго изучал документ, и я испугалась, что он сейчас поймет, что паспорт фальшивый.
Но парень удовлетворённо кивнул, и вернул паспорт. Тон вновь изменился на учтивый.
– Проходи, Фокси, – он приглашающе взмахнул рукой. Блеснула массивная золотая печатка на пальце.
Я скинула туфли , бросила на себя быстрый взгляд в зеркало, и проследовала босиком за парнем из прихожей в гостиную.
–
Присаживайся, – парень указал на старый, мягкий диван, обтянутый
выцветшим плюшем, что стоял напротив настоящего камина, заставленного
разными безделушками.
Я одёрнула мини-юбку и устроилась на самом краешке дивана, закинув ногу за ногу, и сцепив руки на коленях.
–Так, скажи мне, Фокси, у тебя уже был опыт с черными розами?
Я нервно сглотнула слюну.
– Небольшой. Но Луиза сказала, что мне стоит ...э-э-э-э... взять несколько уроков...
– А сама ты хочешь этого?
– Да, очень, – призналась я.
–Хорошо. Ты распологаешь временем?
Я кивнула.
– Хоть до завтрашнего утра.
– Хорошо, – повторил парень. – На какую программу ты готова? Минимальную, среднюю, максимальную?
–
Я... я не знаю ... – растерялась я. – Вам виднее. Я бы хотела испытать
нечто особенное, но... что бы меня не покалечили, и не сделали чего-то
... чего-то такого...
Парень жестом прервал меня.
– Хорошо, я тебя
понял, Фокси. Пожалуй, тебе подойдёт для начала средняя программа.
Теперь ты должна хорошенько запомнить одну вещь. Как только ты
согласишься и мы начнем, ты становишься нашей полной собственностью. Все
твои мольбы и слезы никого не будут интересовать. Тебе ничего не будет
угрожать, но тебе придется испытать многое. Возврата не будет. Ты
согласна?
Что ж, за этим я сюда и пришла. Я закрыла глаза и кивнула, с чувством, будто бросаюсь в омут.
– Скажи это вслух.
– Я... я согласна.
–
Хорошо. Никто не должен знать о том, что здесь сегодня произойдет. Если
проболтаешься, тебе конец, в буквальном смысле конец. Ты это понимаешь?
– Я понимаю. Я никому ничего не скажу.
– Хорошо. Подожди меня немного. Я сейчас позвоню по твоему вопросу.
– А... а как это будет происходить?
– Увидишь, – усмехнулся парень и вышел из гостиной.
Вернулся он минут через десять.
– Все в порядке. Ребята сейчас подъедут, но надо немного подождать. Может быть, ты пока хочешь кофе или чаю?
Я отрицательно помотала головой.
– Хорошо. Тогда, может быть, начнем уже? А там и ребята подтянутся.
Ну вот и всё. Сейчас это произойдет. Дикая смесь страха и возбуждения будоражила кровь адреналиновой волной. У меня даже голова слегка закружилась.
Парень галантно подал мне руку, когда я вставала с дивана.
Он
вывел меня из гостиной в длинный коридор, и отвёл в самую дальнюю
комнату, где размещалась широченная кровать, на которой свободно могли
разместится, наверное, человек пять. Кровать была застелена пледом.
«Настоящий траходром, – отметила я про себя».
На
стене было укреплено что-то вроде косого креста, из двух пересекающихся
досок, к которым были прикреплены кожаные кандалы для рук и ног.
В углу стояла деревянная лавка.
Во рту у меня пересохло от нервов.
– Раздевайся до трусиков.
Я
покорно стянула через голову футболку. Парень молча наблюдал. Я
расстегнула мини-юбку, сбросила её на пол, и осталась лишь в трусиках и
чулках в сеточку.
– О, так мы, оказывается, не носим лифчика, –
заметил парень. – А вот трусики... Ну что это такое? Две верёвочки и
крохотная тряпочка. Для наших целей не подойдут. Но ничего, это мы
решим.
Он немного помолчал, разглядывая меня.
– А ты красивая девочка. Жаль даже тебя. Но ты сама на это подписалась.
Парень указал на лавку.
– Ложись.
Ноги дрожали, но я послушно легла на лавку на живот.
Парень
извлёк из-под кровати кожаный чемоданчик и достал из него моток грубых
веревок, стянул с меня трусики и привязал мои руки и ноги к лавке.
Затем из того же чемоданчика он вытащил пучок длинных и гибких прутьев. Розги.
Я, закрыв глаза, покорно ждала.
Происходящее очень сильно меня возбудило. Сладостное ощущение пульсировало внутри живота. Я уже просто мечтала о боли.
Но парень не спешил. Прошло несколько минут. Мое тело буквально трепетало в предвкушении и ожидании.
Тут я ощутила, как его руки гладят меня по ногам и ягодицам.
–
Какая шикарная и упругая задница, – услышала я его голос. – Она
кое-чего заслуживает. На первый раз, думаю, обойдёмся без соли.
Обжигающая боль. Я дернулась и закричала в голос. Было очень больно. Очень.
Удары сыпались непрерывно. На ляжки, на ягодицы. Часто, сильно. Я извивалась в своих путах. Дико кричала. Слезы катились градом.
Сколько
прошло времени, я не знала. Может быть минут десять, а может и полчаса.
Я охрипла от крика. Моя задница буквально горела в огне.
Наконец, он перестал меня пороть.
Я ощутила, как парень провел рукой у меня между ног.
— Ты мокрая. Какая ты шлюшка! Красивая, развратная, молоденькая шлюшка. Как же ты потекла от этого...
Только сейчас я отдала себе отчет в том, что по моим ногам текут мои соки, смешиваясь с кровью из ран от розг.
Парень отвязал меня от лавки.
— Разрешаю встать.
Я с трудом поднялась. Всё было как в тумане. Ноги подгибались.
— Ложись на кровать. На спину.
Я повиновалась.
— Ноги раздвинь.
Он привязал мои руки и ноги к спинкам кровати. Я оказалось растянута и зафиксирована в положении «звёзды».
В этот момент донеслась знакомая трель звонка.
— А вот и ребята, — заметил парень. — Подожди немного.
И он вышел из комнаты.
Я осталась в одиночестве, страдая от боли в ягодицах и грубо перехваченных веревками запястьях и лодыжках.
Так
я пролежала довольно долго, пока не вернулся парень с ещё двумя
мускулистыми мужчинами, абсолютно обнаженными, если не считать кожаных
масок, скрывавших лица.
Я обратила внимания на их немаленькие «агрегаты», которые уже были в «боевом положении».
— Смотрите, какая красивая молоденькая шлюшка, — сказал встретивший меня парень. — И она уже полностью готова.
Один
из голых мужчин натянул презерватив с огромными шипами, залез на
кровать, навалился, и вошёл в меня. Шипы больно впились в мою плоть. Он
брал меня грубо, жёстко, в бешеном темпе.
Боль и наслаждение. Я
кончила буквально через несколько минут. Но он продолжал забавляться ещё
долго. Я кончала раз за разом. Стонала, кричала, извивалась всем телом.
Несколько раз обмочилась.
Потом его сменил другой.
Это продолжалось, наверно, несколько часов. Они менялись и буквально насиловали меня. Грубо и жёстко.
Потом все закончилось.
— Ну, а теперь, шлюшка, — сказал парень.— Тебя ждёт нечто особенное.
Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с памперсом больших размеров и пучком крапивы.
Я сразу все поняла.
— Нет! Только не это!
— Я же говорил, что никто не будет слушать твои мольбы, — усмехнулся парень.
На меня натянули памперс и засунули в него крапиву. Она обожгла мою промежность, словно огнем.
Я дико закричала.
—
Так ты проведешь ночь, — сказал парень. — Такие шлюшки, как ты, должны
быть наказаны. Утром я освобожу тебя от крапивы и мы тебя снова отымеем.
Спокойной ночи.
Они вышли из комнаты, и закрыли за собой дверь, не обращая внимания на мои крики.
Мне предстояла долгая мучительная ночь…
Комментариев нет:
Отправить комментарий